«Очаровательная, тонкая, нежная»… «Алчная, хладнокровная, расчетливая»… Это все об одном человеке – основательнице, пожалуй, самого известного Дома высокой моды Габриэль (Коко) Шанель.
Белошвейка из Мулена
Меньше всего она походила на сказочную Золушку или на ее более современные варианты – героинь «Дамского счастья» Эмиля Золя и «Джен Эйр» Шарлотты Бронте – двух романов, которые в конце XIX века и женщины, и мужчины читали запоем. Хотя некоторое сходство все-таки было: Габриэль Шанель сумела подняться из самых низов. А это для того времени было не легко. И если бы она вела себя подобно скромным и бескорыстным литературным персонажам, едва ли ей удалось чего-то добиться в жизни.
Девочка родилась 9 августа 1883 г. в провинциальном Сомюре. Ее мать Жанна Деволь была поденщицей, а отец Альбер Шанель – коммивояжером по профессии и волокитой по убеждению. Только через год после появления на свет маленькой Габриэль он согласился оформить брак. На этом он посчитал свои родительские обязанности исчерпанными. Спустя одиннадцать лет мать умерла. Осталась куча детишек, которых Жанна нарожала от красавца и бонвивана Альбера. Они ему были обузой, поэтому беззаботный папаша пристроил сыновей в работники к родственникам, а Габриэль и двух ее сестер отдал в приют при монастыре Обазин.
Училась девочка плохо, была угрюмой и нелюдимой. Особенно ненавидела она уроки кройки и шитья. Парадокс, но будущей королеве моды это ремесло давалось с трудом. Однако монашки были настойчивы, и она сумела настолько овладеть профессией, что, выйдя из приюта, легко нашла работу. Габриэль устроилась швеей в магазин готового платья в заштатном городке Мулен. Маленькая модистка была хороша собой, и в скором времени у нее появилось немало поклонников среди офицеров кавалерийского полка, расквартированного в городе. Ее часто приглашали в кафе-шантан «Ротонда», и она даже иногда решалась подняться на сцену, чтобы исполнить какую-нибудь простенькую песенку. Особенно офицерам нравилось, как Габриэль пела популярную тогда Ко-Ко-Ри-Kо, за что и получила на всю оставшуюся жизнь прозвище Коко.
Но Габриэль было недостаточно блистать на подмостках захудалого кафе. В один прекрасный день она собрала вещи и уехала на курорт Виши.
Но линии начертанной судьбы изменить сложно. Ее попытка сделать карьеру эстрадной певицы закончилась ничем. Танцы и песни, вызывавшие восторг в сельском Мулене, были ошиканы завсегдатаями ресторанов аристократического Виши. К счастью, ей было куда отступать. Разочарованная и разобиженная, Коко спряталась под крылышко одного из своих поклонников – Этьена Бальсана, который пригласил ее пожить в своем замке Руайо.
Светский образ жизни, который Коко вела в замке, не только позволил ей освоить столь необходимые хорошие манеры, но неожиданно дал возможность укрепить финансовое положение. Увлекшись верховой ездой, очаровательная белошвейка сшила себе костюм-амазонку, который дополнялся маленькой шляпой-канотье. У дам, бывавших в Руайо, последняя вызвала такой восторг, что мадемуазель Шанель решила открыть собственную шляпную мастерскую. Понятно, с помощью Бальсана, предоставившего ей для этой цели свою квартиру в Париже.
Кстати, и там она не осталась без поддержки. Ее новое увлечение – английский аристократ Артур Кэпел готов был финансировать проект. В результате в 1910 г. Коко открыла свой знаменитый салон моды «Chanel» на рю Камбон, а через три года — первый филиал в Довиле. Вскоре у нее появился настоящий Дом моделей на фешенебельном курорте Биарриц с коллекциями и платьями по 3 тыс. франков, предназначенными для девушек из высшего общества.
Габриэль завоевывает мир
Конечно, Габриэль Шанель не имела ничего общего с теми дамами, которые от скуки на деньги мужей и любовников открывают фирмы, издают журналы или содержат салоны. Она была, безусловно, очень талантлива. Иначе ей просто не удалось бы заявить о себе в Париже, который уже целый век считался мировой столицей моды. Журнал «Монденвельт» писал в конце XIX столетия: «Что бы там ни говорили, Париж является тронной резиденцией моды, откуда повелительница рассылает свои приказания…». Эксцентричные идеи парижских модельеров подхватывали во всех странах, смягчаясь и перерабатываясь в частностях, они оставались неизменными в генеральной линии.
«Резиденцией» творцов моды в Париже был квартал, ограниченный с юга улицей Риволи, с севера – шоссе д`Антенн, с запада – улицей Ройяль и улицей Тебу на востоке. Там царствовали все они: Ворт, Пакен, Поль Пуаре, Редферн, Люсьен Лелонг, Жан Пату. Там было королевство искусства моды высшего класса, «высокой моды», как называли узкий блистательный круг авторитетнейших парижских модельеров.
Попасть в него было нелегко. Ведь взыскательным парижским модницам надо было предложить что-то совершенно необычное. И Коко смогла это сделать. Ее простые, элегантные костюмы и платья были так хороши, а главное – столь оригинально смотрелись на ней самой (а она прежде всего шила для себя), что в 1915 г. журнал «Харперс Базар» констатировал: «Женщина, у которой в гардеробе нет хотя бы одной вещи от Шанель, безнадежно отстала от моды».
Габриэль любила активный образ жизни, занималась спортом, и это сказывалось на ее творчестве. Она ненавидела вошедшие тогда в моду зауженные книзу юбки, как и туалеты из тяжелых тканей. Она впервые предложила шить туалеты из легкого, пластичного, мягкого трикотажа – поначалу это было воспринято как нечто чрезвычайно эксцентричное. Позже Габриэль скажет: «Прежде джерси шло только на нижнее белье; я оказала ему честь, сшив из него платья и костюмы». Но революция, совершенная Шанель, не ограничивалась выбором новых материалов. Она настоятельно пыталась избавить женщину от ненужного украшательства, от всего, что искажает чистоту линии и мешает легкости движения.
Шанель отстояла право женщин на комфорт в одежде, который давал свободный крой, подчеркнула торжество стиля в ущерб скованности и вычурной помпезности. Однако больше всего почитательницам творчества Коко нравился ее главный принцип: «Чтобы великолепно выглядеть, необязательно быть молодой и красивой».
Коко Шанель попала в «свое» время: Первая мировая война изменила отношение к одежде и к моде. Она перестала быть уделом аристократии и буржуа. Dernier cri («последний крик моды») перестал быть уделом избранных, его услышали миллионы людей. Дома высокой моды превращались в головные институты швейной промышленности, а рафинированные кутюрье учились жестоким законам экономики. Неизвестно, какие очертания получила бы в будущем империя Коко Шанель, не встреть она на своем пути великого князя Дмитрия Павловича, внука Александра II, племянника Николая II. У него был вкус, возможность бывать в лучших домах Парижа и знание того, что может понравиться богатым людям. С появлением князя Дмитрия в творчестве Шанель началась «русская» эпоха: платья и пальто, украшенные вышивкой, стилизованные крестьянские рубашки, кушаки, женские шубки и русские аристократки-манекенщицы. Но самый большой подарок был впереди: князь познакомил Коко с Эрнестом Бо, выдающимся парфюмером, отец которого много лет проработал при русском дворе. Эрнест Бо предоставил ей на выбор несколько флаконов. Она выбрала тот, что был под номером 5, и попросила добавить чуть-чуть ландыша. Получившийся аромат она назвала собственным именем, прибавив к нему порядковый номер пробного флакона. Вот это и была революция Шанель. Коко Шанель, действительно, произвела революцию, потому что смесь, симфония ароматов, в отличие от применявшихся ранее чистых запахов, – это было неслыханно. Мэрилин Монро спросили однажды: в чем она предпочитает спать? Женщина, которую обожали миллионы мужчин, ответила, что ей достаточно всего пары капель «Chanel №5».
Триумф, падение, реванш
К концу 30-х годов популярность Коко Шанель превратилась в славу. Ей делает комплименты Дягилев, для нее играет Игорь Стравинский, Пикассо гостит у нее, а Жан Кокто ее рисует. Среди ее друзей – Уинстон Черчилль, Сальвадор Дали, Марлен Дитрих, Глория Свенсон. Ее часто цитирует печать, а для модниц она становится непререкаемым авторитетом. Герцог Вестминстерский предлагает ей руку и сердце, но она отвечает отказом: «Герцогинь Вестминстерских несколько, а Шанель — одна».
Но начинается Вторая мировая война, и имя Коко Шанель уходит с первых полос. И Франции, и французам не до нее. На двенадцать лет о королеве моды забывают. «…Дом номер 31 по рю Камбон. Конец сентября 1939 г. Ставни второго этажа закрыты. Десятки золоченых стульев, на которые некогда усаживались клиентки Коко во время показов мод, еще в июле были накрыты серыми чехлами, уже начали покрываться пылью. Дом Шанель выглядел как дворец Спящей красавицы», – так биограф Шанель Анри Гидель описывает период, ставший длинным антрактом в творчестве Шанель. С началом войны ее Дом моды был закрыт.
Не имея возможности получать средства от продажи платьев, Коко тем не менее имела неплохой доход от духов. Знаменитый парфюм продавался не только в оккупированном немцами Париже, но главным образом в США. Партнерам Шанель, братьям Вертхаймер, эмигрировавшим в США, удалось наладить производство духов за океаном, закупив в Грассе весь имевшийся там запас жасминовой субстанции.
Война закончилась, и мир высокой моды изменился неузнаваемо. Можно было подумать, что для Коко Шанель в этом мире больше не было места. Конкуренты и конкурентки наседали со всех сторон. Исчезла прежняя, аристократическая клиентура, зато появилась новая, «нувориши», невесть какими способами разжившиеся за годы войны. Популярность стала приобретать одежда «прет-а-порте», то есть роскошное готовое платье, торговля которым уже процветала в США. В парижских модных кварталах открывались десятки элегантных бутиков для клиенток, которые хотели выглядеть элегантно и модно, но которых отпугивали непомерные цены индивидуального пошива в домах высокой моды.
Симпатии толпы переменчивы – королями моды называли уже других людей, в моде господствовал «новый взгляд», который явил из праха почти все, с чем боролась Шанель и что было ей так ненавистно в начале века. Повсюду гремело имя Кристиана Диора. Коко не разделяла всеобщих восторгов: «Одежда, предложенная мужчиной, который не знает женщин, у которого никогда не было женщины и который хотел бы быть женщиной!». «Кутюрье забыли, что внутри их платьев находятся все-таки женщины», – говорила она о других. — Вместо того, чтобы одевать женщин, их расфуфыривают, им предлагают наряды, в которых нельзя ни ходить, ни сидеть, ни бегать, зато можно отлично кривляться, как обезьянам. Вот почему американки, которым не откажешь в практичности, бойкотируют французскую продукцию», – говорила она. И Габриэль решила дать бой. Она приняла решение вновь открыть свой Дом моды. Решающая битва должна была состояться 5 февраля 1954 г. показом новой коллекции из 130 моделей. Более двух тысяч человек пытались раздобыть билеты на дефиле. Там был весь Париж – блистательные модницы, журналисты, критики…
Триумф не состоялся. Поклонники Диора и «нового взгляда» увидели в работах Шанель лишь отзвуки былого, лишь ностальгические воспоминания о 20-х годах. Дефиле закончилось в леденящей тишине, прерываемой лишь жиденькими аплодисментами друзей низвергнутой королевы.
Однако же и конкуренты, и друзья недооценили великую мадемуазель. «Я им еще покажу, – сказала она. – Мы начнем все с начала». Ее подлинная сила, пишет Анри Гидель, заключалась в ее абсолютной уверенности в своей правоте.
Если и есть нечто, что в глазах всего мира ассоциируется с именем Шанель, то это ее знаменитый дамский костюм из твида, отделанный тесьмой, с юбкой чуть ниже колена. Костюм, впервые представленный в 1955 г. в третьей коллекции, сразу завоевал сердца женщин, а через пару лет стал основой гардероба всякой уважающей себя дамы. В 1957 г. сомнений не осталось ни у кого – великая мадемуазель вернулась в большую моду как признанная королева. Именно тогда она получила приз американского мецената Неймана Маркуса, присужденный «самой влиятельной в ХХ веке создательнице моды».
11 января 1971 г. Габриэль Коко Шанель не стало. Ушел из жизни великий модельер. После смерти Коко Шанель созданную ею марку пытались поддерживать многие художники-стилисты. И некоторые из них были очень интересны, как, например, Карл Лагерфельд. Но они были другими, а Габриэль так и осталась неповторимой.
Андрей ВАСИЛЬЕВ
Выносы:
«Я – против моды, которая быстро проходит. Это у меня мужская черта. Не могу видеть, как выбрасывают одежду потому, что пришла весна».
Габриэль Шанель
Роскошь – это когда содержание так же прекрасно, как и форма».
Габриэль Шанель
«Может быть слишком много одежды, но не может быть слишком много элегантности».
Габриэль Шанель