Фарфор изобрели китайцы. Первыми в Европе его производить начали немцы. А самой известной в мире фирмой, выпускающей изделия из фарфора (а также хрусталь, аксессуары для сервировки стола, керамическую плитку, сантехнику и оборудование для ванных комнат) считается европейский концерн Villeroy & Boch.
На перекрестке Европы
Компания Villeroy & Bosh появилась на свет 260 лет назад, в Лотарингии, в том месте, где встречаются Германия, Франция и Люксембург. Лотарингия, старинное и богатое герцогство, всегда было предметом бесконечных споров и войн между Францией и Германией. А вот зародившаяся в этих местах компания по производству фарфора, напротив, всей своей многолетней историей подтвердила выгоду мирного совместного труда и стала отражением богатой истории европейской культуры.
Но вернемся в прошлое. В 1748 г., когда в деревушке Одэн-ле-Тиш литейщик, а по другой версии – горноразработчик, Франсуа Бош основал мануфактуру по производству керамической столовой посуды, эта территория еще входила в состав Священной Римской империи. Лотарингцы всегда больше тяготели к Франции, хотя и немецкий язык чужим для себя не считали.
Народ в Лотарингии жил работящий, зажиточный и очень мастеровитый. И уж если человек брался здесь за новое дело, то непременно старался добиться, чтобы его изделия считались не хуже, чем у других. Не был исключением и Франсуа Бош. За два десятилетия он так преуспел с тарелками, супницами и чайными сервизами, что в 1766 г. открыл большую фабрику керамики «Жан-Франсуа Бош и сыновья» в городке Сетфонтене, что неподалеку от Люксембурга. Причем от изготовления штучных изделий предприимчивый лотарингец быстро перешел к серийному производству.
Однако, как бы ни был выгоден «ширпотреб», какие бы доходы ни приносил его выпуск, Франсуа Бош не собирался растворять марку фирмы в потоке аналогичной продукции других фабрик. Поэтому он вместе с тремя сыновьями, которые решили пойти по стопам отца, упорно работает и над индивидуальными заказами, которые позволяли заводу сохранять особое «лицо». Их труды увенчались успехом. В 1770 г. появилась легендарная коллекция «Бриндиль». Этот классический дизайн и по сей день пользуется огромной популярностью и выпускается компанией Villeroy & Boch под названием «Старый Люксембург».
Европейская буржуазия богатеет. Она хочет жить не хуже родовой аристократии, пользоваться дорогой посудой, обставлять дома красивой мебелью. Растущий день ото дня спрос позволяет Жан-Франсуа Бошу – внуку основателя фирмы, купить в 1809 г. в местечке Меттлах на реке Саар старое бенедиктинское аббатство (где и по сей день располагается штаб-квартира Villeroy & Boch). Он закладывает здесь новаторское для той эпохи механизированное производство предметов сервировки, сам проектирует и строит многие машины.
Три года спустя происходит еще одно важное событие, о котором с гордостью рассказывают в концерне Villeroy & Boch. В 1812 г. вместе с коллегами по цеху из Сетфонтена отец Жана – Пьер-Жозеф Бош создает Гильдию. Профессиональная организация получает имя святого покровителя гончаров – Антониуса. У Гильдии Антониуса революционные для того времени задачи: она должна поддерживать рабочих фабрик в случае болезни, а также выплачивать им пенсии по старости. Подобная организация была тогда единственной в Европе и стала образцом для немецкой системы социального страхования, созданной спустя 70 лет великим Бисмарком.
Почин лотарингских заводчиков получает серьезную общественную поддержку. В Гильдию записываются предприниматели и из других городов Европы. В 1817 г. в нее вступает Николя Вильруа, владелец фаянсовой мануфактуры на реке Саар, тонкий знаток гончарного производства.
Недавних конкурентов, Жана-Франсуа Боша и Николя Вильруа, быстро сдружила совместная работа в Гильдии, причем настолько, что возникла мысль о слиянии фирм. Несколько лет идею взвешивали и обсуждали на семейных советах, и, наконец, в 1836 г. решение об объединении было принято.
Лотарингские мойдодыры
Новую фирму, не мудрствуя лукаво, назвали Villeroy & Boch. А чтобы сделать союз еще прочнее, заключили «династический» брак: внучку Николя Вильруа Октавию выдали замуж за сына Жана-Франсуа Боша, Эжена. Но, думается, куда больше укреплению конкордата способствовали открытие в 1843 г. совместного хрустального завода в Вадгассене, а также поток новых заказов, который хлынул из активно цивилизовывавшейся Америки.
А в Villeroy & Boch начинают работать еще в одном направлении – над выпуском керамической плитки. К ее изготовлению приступают в Сетфонтене, а затем, поскольку дело пошло очень хорошо, открывают цех и в Меттлахе. После многих экспериментов удается получить из фарфоровой массы плитку с такой высокой прочностью, что ее можно смело укладывать на пол. К тому же она очень красива. Множество форм и цветов позволяют создавать на полу и стенах огромные композиции, ничем не уступающие по яркости восточным коврам и мозаике.
Mettlach Platten – меттлахская плитка – быстро становится популярной. Спрос на нее так велик, что в Меттлахе строят фабрику для ее производства, а затем еще одну открывают в Мерциге. И все равно заказов столько, что рабочие трудятся в три смены.
Уникальные свойства плитки – она не боится ни мороза, ни холода, ни кислоты, легко моется, т. е. идеальна для бытовых и хозяйственных помещений – подсказали Эжену Бошу мысль заняться оформлением ванных комнат, а фактически создать ту самую ванную, которой мы пользуемся до сих пор. Возможно, эта идея не была столь грандиозна, как проект строительства пирамид, но для человечества имела куда большую пользу, за что и стоит сказать большое спасибо наследнику Франсуа Боша, сделавшему жизнь миллионов людей намного комфортнее.
В 1856 г. ассортимент в Меттлахе расширили производством керамических умывальников, а потом включили в него и прочую сантехнику – ванны, тазы, унитазы. И вот тут пригодились дедушкины уроки и наставления отца, часто повторявших, что продукция фирмы должна служить не только утилитарным целям, но и радовать глаз. Кстати, лишь спустя много десятилетий немецкий архитектор Бруно Таут сформулировал принцип, который стал главным секретом успеха основателей фирмы Villeroy & Boch: «То, что хорошо функционирует, также хорошо выглядит».
Собственно, с момента озарения, посетившего Эжена Боша, и начинается активное сотрудничество Villeroy & Boch с архитекторами и художниками, а затем дизайнерами и стилистами. Насколько оно было успешным, можно судить по тому, что в продукции фирмы нашли отражения все стили, сменившиеся за это время. Сначала это был барокко, потом – модерн, а за ним последовал и баухауз. Ванные из тщательно скрываемых комнатушек превратились в произведения искусства, которые хозяева с гордостью демонстрировали гостям.
И впоследствии прочный союз с художниками был основой успеха фирмы Villeroy & Boch, которая привлекала для своих проектов таких всемирно известных дизайнеров, как Луиджи Колани и Палома Пикассо.
Заканчивался XIX век. Век пара и электричества, век рождения могучих промышленных концернов, которым предстояло в следующем столетии полностью изменить мир. Возможно, на их фоне компания Villeroy & Boch смотрелась не слишком масштабно, но владельцев это мало смущало. Они занимались повседневными делами, время от времени записывая в реестр новые достижения: посуду из цветного фарфора, терракоту, плитку для бассейнов, а в бухгалтерские гроссбухи занося цифры растущей прибыли. Продукция пользовалась успехом, оптовики стояли за ней чуть ли не в очередь, марка Villeroy & Boch была широко известна и в Старом и в Новом Свете, и были все основания смотреть в будущее с оптимизмом.
За падением – взлет
Ситуация между двумя мировыми войнами и сам период войн были не лучшим временем для Villeroy & Boch. Командующие армиями не рассматривают фарфоровые сервизы и фаянсовые умывальники в качестве предметов первой необходимости для своих солдат. Поэтому их отношение к зданиям фабрик и заводов фирмы диктовалось лишь возможностью использования их в качестве временных и постоянных пунктов обороны, что, естественно, не способствовало сохранению имущества семейств Бош и Вильруа.
Но зато, когда сражения закончились, люди быстро вспомнили о том, что так ценили в мирной жизни. И не последнее место в этих воспоминаниях занимали красивая посуда, хорошо оборудованные бассейны, удобные ванные комнаты. То есть все то, что являлось предметом гордости в Villeroy & Boch.
Тем не менее потребовалось более десяти лет, прежде чем компания сумела восстановить свой промышленный потенциал. Но уже в 1959 г. она объявила о начале производства в Сетфонтене нового вида фарфора – стекловидного. А еще спустя несколько лет Villeroy & Boch удалось полностью вернуть утраченные во время Второй мировой войны позиции на рынках Европы и Америки. Но особенно помог заказ на посуду из Японии, который стал рекордным в истории фирмы.
Образовавшиеся средства руководители компании направили на создание нового направления. Было решено, что отныне Villeroy & Boch будет производить не отдельные предметы для ванных комнат, пусть и объединенные стилистически, а законченные жилые пространства.
В 1976 г. подошло время и для новых приобретений. Компания покупает фабрику фарфора Heinrich. Возможно, именно это прибавление заставило владельцев всерьез задуматься над проблемой управления быстро разрастающимся хозяйством. В результате было принято решение о структурировании бизнеса. Он был разделен на отдельные производства: плитки, сантехнических изделий и посуды из фарфора и хрусталя.
В 1987 г. компания сменила статус. Она стала открытым акционерным обществом, основной капитал которого тем не менее принадлежал семействам Бош и Вилльруа. Ну а затем семейное королевство начинает приобретать черты промышленной империи. В 1989 г. Villeroy & Boch покупает 50% акций голландской компании Ucosan (в ассортименте ее изделий появляются пластиковые ванны и поддоны для душа). После этого наступает очередь 50% акций австрийской компании db Das Bad, специализирующейся на производстве мебели для ванных комнат. А еще через год компания становится обладателем контрольного пакета акций Alfoldi Porcelangyar, самого большого в Венгрии производителя керамического оборудования и второго по величине производителя плитки.
Чем больше становится компания, тем лучше у нее аппетит. В 1996-м империя Villeroy & Boch присоединяет к своим владениям румынскую фирму Mondial A.S., а в 1997-м — итальянскую компанию Ceramica Ligure S.R.L. Через три года происходит вторжение в Швецию – Villeroy & Boch достаются фирмы Gustavsberg AB и Svenska Badkar AB. А в 2001-м концерн приобретает чешского производителя пластиковых ванн, душевых кабин и систем водоснабжения Vagnerplast spol. S.r.O.
К началу XXI в. потомки лотарингских мастеров владеют уже 22 фабриками, расположенными на территории десяти европейских государств. Ежегодно на них выпускается продукции почти на 1 млрд евро, а поставляется она в 125 стран мира.
В 1998 г., когда концерн Villeroy & Boch отмечал свое 250-летие, на торжества приехали не только почти три сотни представителей династий Бош и Вильруа, но и десятки ведущих политических деятелей Европы. Их присутствие на этом празднике было понятно. Концерн стал для многих людей не только символом подлинного интернационализма, но и примером реализации лучших принципов, заложенных в основу Евросоюза. Это – «истинно европейская компания», как сказал один из выступающих.
Андрей ВАСИЛЬЕВ